Андрей Ильин - Обет молчания [= Маска резидента]

Дальнейшее было делом техники.

На подходах к вокзалам, аэропортам, на перекрестках магистральных дорог, на остановках встали «слухачи». Молодые симпатичные парни тащили в руках над самой землей спортивные сумки и «дипломаты», на поясах у них болтались плейеры, в ушах торчали наушники. Они не привлекали ничьего внимания. Нормальные парни. Ходят или стоят на месте, кого-то поджидая, балдеют, слушая только им известную музыку. Ничего необычного. Необычное было в «дипломатах» и сумках — чувствительные, настроенные на нужную волну счетчики Гейгера. К ним через неработающие плейеры тянулись провода наушников. И слушали парни не очередную модную попсу, хотя и пританцовывали ногами в такт незвучавшей мелодии, — слушали чужие следы. И как только в наушниках раздавались щелчки при приближении какого-нибудь прохожего, они давали условный знак, и вдогонку тому прохожему, отделившись от недалекой веселой компании или выйдя из ближайшего магазина, шел опытный «топтун».

Так из огромного высеивалось малое. Множество людей, испачкав радиацией подошвы, разошлись по делам. Тысячи — по работам и магазинам, сотни — по домам, десятки отбыли за пределы города. Всего-то десятки.

Если быть совершенно точным — девяносто шесть Человек!

И среди них был Контролер. Резидент рассчитал правильно. Контролер не мог задерживаться, ему нужно было как можно быстрее покинуть смертельно опасный город, и, значит, он не мог миновать контролируемых «слухачами» транспортных развязок. Резидент ждал результатов. Вся информация через телефонную, радио — и курьерскую связь стягивалась в его кабинет. Пять диспетчеров, не отводя от столов взглядов, не отрывая от ушей раскалившихся трубок, вели черновую выбраковку поступающих сообщений, отбрасывали явную шелуху, уточняли подробности, в конспективной форме переносили услышанное на бумагу, ставили в зависимости от степени интереса возле каждого пункта один, два или три восклицательных знака. А если сомневались — вопрос. Зам. Резидента анализировал уже предварительно просеянную информацию, сводил листы воедино и подавал на стол шефу. Решение должен был принимать он. И все равно, несмотря на предварительное высеивание и обработку, выходящие объемы были огромными. Уследить за динамикой событий было почти невозможно.

— Номер семь. Блондин. Выше среднего, тридцати-сорока лет. Глаза карие. Шрам. Фамилия выясняется. Купил билет до Москвы. Возвращается в город…

— Номер восемьдесят четыре. Шатен. По паспорту Степанов Семен Иванович…

— Номер пятьдесят три и номер одиннадцать. Встретились с группой людей…

— Номер… номер… номер…

Из девяноста шести направленных из города следов треть в силу возраста, комплекции и внешнего облика их хозяев и тому подобных объективных обстоятельств отпала сразу. Еще треть подозреваемых удалось проверить на месте, идентифицируя их через родственников, место работы и другие внушающие доверие каналы. Осталось около тридцати попадающих под подозрение объектов.

И все же Резидент допустил ошибку — опасаясь, распорядился в первую очередь проверить аэропорт, поезда дальнего следования, межобластные автобусы и магистральные дороги. Он пытался захлопнуть каналы, по которым беглец мог уйти разом и далеко. Но, словно что-то почуявший, Контролер не воспользовался быстрым транспортом, предпочтя медленную, но верную скорость черепахи мгновенному, но опасному скачку газели. Кто мог предположить, что, стремясь возможно поспешнее покинуть подконтрольную Резиденту зону, он станет забираться в нее еще глубже?

До местного задрипанного и загаженного автовокзала «слухачи» добрались в последнюю очередь. Не столько в надежде на результат, сколько для очистки совести туда послали снятого с основного направления человека.

— Быстро смотайся туда и обратно. На все — час! В это время все прочие лихорадочно разрабатывали двенадцать наиболее перспективных, как им тогда представлялось, следов.

Но подозреваемые отпадали один за другим. Сыскари тянули пустышки. Именно тогда тот, посланный наудачу дозиметрист, доложил о следе, обнаруженном на платформе местного значения. Мало ли какая приехавшая из деревни бабуля обежала магазины, не поленилась, добралась чуть не через весь город до подконтрольного района, испачкала подошвы стоптанных бот и, затоварившись, отбыла обратно до своей любимой деревни. Были более перспективные участки. Но по мере отбраковки следов Резидент все чаще возвращался мыслями к автовокзалу. Он затребовал узнать расписание движения всех автобусов и места их стоянок возле платформ. Сопоставив точки и время нахождения на платформе грязных следов, он вычислил искомый автобус и конечный пункт его движения.

Туда, повинуясь какому-то безотчетному подозрению, он послал человека с плейером. Тот должен был выходить и слушать каждую остановку. Скорое сообщение сыскаря рвануло бомбой — в той деревне, куда шел автобус, следы не повели ни к одному дому. Они долго топтались по базарной площади, зашли в магазин, дощатый туалет и снова вернулись на остановку.

Пассажир местного автобуса ехал в никуда! Далее следы обрывались. Резидент обложился справочниками, картами, расписаниями и быстро установил, что через десять часов после приезда в деревню искомого автобуса с той же остановки уходил другой автобус, направляющийся в соседнюю область.

Резидент спешно направил несколько поисковых групп в неподведомственный ему областной центр. Он был почти уверен, что напал на след, но тем не менее разработку прочих направлений не исключил: мало ли какие бывают совпадения. Может быть, этот странный пассажир предпочел такой окольный и долгий путь из соображений экономии. Может, у него водитель автобуса деверь, который на этом основании взял его без билета. Может быть, он краевед, или психбольной, или эта деревня дорога ему как память детства. К чему гадать? Надо ждать сообщений. И сообщение поступило.

Поисковики, проверяя счетчиками вокзалы и аэропорты, наткнулись на стукающий в уши след. Это был один-единственный след на целый город. Всего лишь один, так нужный Резиденту след. Один, а не несколько тысяч, как было в начале операции.

«Слухачи» шли по нему, как собаки-ищейки по хорошо натоптанной волчьей тропе. Они должны были настигнуть Контролера через час, через полчаса, через минуту. Но они опять опоздали. Контролер успел переодеться. Счетчик Гейгера привел к мусорному баку. Сыскари нашли аккуратно запакованную в бумагу фонящую обувь и одежду. След прервался, но сомнений не оставалось: не найдется ни одного здравомыслящего человека, способного вдруг по какой-то непонятной прихоти выбросить в мусор полный комплект еще вполне приличной одежды. Это мог быть только Контролер. Он был рядом, в нескольких метрах. Но он был все еще неизвестен.

Наверное, «дома», где все было схвачено. Резидент решился бы на облаву: закупорил входы и выходы аэровокзала, отсеял подозрительных и тем или иным способом дознался До правды. Но здесь была не его территория, и как бы отнеслись органы к захвату среди бела дня целого вокзала, можно было только гадать. К тому же Контролер, почуяв неладное, мог сбросить интересующую Резидента посылку или придумать еще какую-нибудь гадость, до которых он, как показал опыт, был большой выдумщик. Нет, Контролер нужен был в комплекте с товаром, желательно застигнутым врасплох и очень желательно не в городе, где трудно контролировать ситуацию в целом и его действия в частности.

Он нужен был на «необитаемом острове», где, кричи не кричи, ему не смогли бы помочь ни случайно подвернувшиеся представители органов правопорядка, ни доброхоты-прохожие, бросившиеся на призыв о помощи. Он нужен был там, где подведомственные Резиденту люди могли контролировать ситуацию.

Резидент знал такие места, но он все еще не знал Контролера! И, значит, чтобы не потерять единственного интересного хозяину гостя, тот должен был зазвать на вечеринку всю его компанию. Захочет ли эта компания — вопрос второй.

Резидент определил следующую задачу — вычислить рейс, на котором может отбыть Контролер, и изолировать его до установления личности вместе со всеми пассажирами, исключая детей и уж совсем немощных стариков. Первое было нетрудно: из не очень-то бойкого расписания заштатного, оттертого на второй план новым аэровокзалом-гигантом аэропорта было ясно, что в ближайшие часы ожидается только один рейс «кукурузника» местной авиакомпании. Резидент догадывался, что Контролер не захочет лишнее время маячить на вокзале, что, следуя старой конспиративной привычке, он постарается приехать ближе к отлету, в идеале чуть не к трапу. И еще он понял, что Контролер купит билет именно на этот, местный, совсем не совпадающий с истинным направлением его движения рейс. Резидент научился понимать преследуемую жертву, уловил логику его поступков — он всегда выбирал очень дальнюю, окольную, но на самом деле очень прямую дорогу. На его месте Резидент поступал бы точно так же. В деле, которым они занимались, прямо не всегда означало быстро.